Preview

Проблемы Эндокринологии

Расширенный поиск

Гипергомоцистеинемия: фактор риска сосудистых осложнений сахарного диабета

https://doi.org/10.14341/probl11390

Содержание

Перейти к:

Аннотация

Сосудистые осложнения являются ведущей причиной снижения качества и продолжительности жизни больных сахарным диабетом (СД). Механизмы развития этих осложнений полностью не раскрыты. Известно, что далеко не во всех случаях возникновение и прогрессирование диабетических ангиопатий можно объяснить традиционными факторами риска, такими как гипергликемия, артериальная гипертензия, курение или дислипидемия. Следовательно, поиск недостающих звеньев патогенеза ангиопатий остается чрезвычайно актуальной задачей.

Для цитирования:


Бондарь И.А., Климонтов В.В. Гипергомоцистеинемия: фактор риска сосудистых осложнений сахарного диабета. Проблемы Эндокринологии. 2004;50(2):24-29. https://doi.org/10.14341/probl11390

For citation:


Bondar' I.A., Klimontov V.V. Hyperhomocysteinemia: a risk factor for vascular complications of diabetes. Problems of Endocrinology. 2004;50(2):24-29. (In Russ.) https://doi.org/10.14341/probl11390

Сосудистые осложнения являются ведущей причиной снижения качества и продолжительно­сти жизни больных сахарным диабетом (СД). Ме­ханизмы развития этих осложнений полностью не раскрыты. Известно, что далеко не во всех случаях возникновение и прогрессирование диабетических ангиопатий можно объяснить традиционными факторами риска, такими как гипергликемия, ар­териальная гипертензия, курение или дислипиде­мия. Следовательно, поиск недостающих звеньев патогенеза ангиопатий остается чрезвычайно акту­альной задачей.

В последние годы был идентифицирован новый метаболический фактор риска сосудистых пораже­ний. Им оказалась повышенная концентрация в крови гомоцистеина (ГЦ) — небелковой сульфгид­рильной аминокислоты. О сосудистых поражениях при классических вариантах гипергомоцистеине- мии, связанных с наследственным дефицитом ряда ферментов, известно давно. В 1969 г. К. McCully впервые сообщил о наличии выраженных атеро­склеротических повреждений у больных с гомоци- стинурией и предположил существование патоге­нетической связи между гипергомоцистеинемией и атерогенезом [43]. В дальнейшем было обнаруже­но, что у пациентов, страдающих заболеваниями коронарных артерий, часто встречаются наруше­ния обмена ГЦ [77]. С начала 1990-х годов стали проводиться крупные клинические и эпидемиоло­гические исследования по изучению связи повы­шенного уровня ГЦ с сердечно-сосудистыми забо­леваниями. Как показали эти работы, умеренная гипергомоцистеинемия достаточно широко рас­пространена в популяции и является независимым фактором риска атеросклероза [7], инфаркта мио­карда [68], инсульта [58] и прогностическим мар­кером летального исхода [35]. Оказалось, что риск сердечно-сосудистой патологии значительно по­вышается, когда гипергомоцистеинемия сочетает­ся с СД [35]. В настоящее время накапливается все больше данных, свидетельствующих о значении ги- пергомоцистеинемии в патогенезе макро- и мик- рососудистых осложнений СД.

Целью данного обзора явилось-обобщение све­дений об изменениях обмена ГЦ при СД и роли этих изменений в развитии диабетических ангио­патий.

Обмен ГЦ

ГЦ является промежуточным продуктом обмена метионина и цистеина. Поскольку содержание ГЦ в пищевых продуктах ничтожно, основным источ­ником ГЦ в организме является метионин. Обра­зование ГЦ происходит при отщеплении от моле­кулы метионина метильной группы. Последняя ис­пользуется во многих жизненно важных процессах, в частности в синтезе пуриновых и пиримидино­вых оснований и нуклеотидов.

CH3-S-CH2-CH2-CH-COOH о SH-CH2-CH2-CH-COOH

I                                                        I

NHj                                                   NH,

Метионин                                                ГЦ

Реакция превращения метионина в ГЦ обрати­ма: ГЦ может вновь превращаться в метионин пу­тем реметилирования. В основном пути реметили­рования, который катализирует метионинсинтаза, донором метильной группы выступает 5-тетрагид- рофолат, образующийся в цикле фолиевой кисло­ты под действием метилентетрагидрофолатредук- тазы (МТГФР). Промежуточным переносчиком метильной группы в этой реакции является метил- кобаламин (производное витамина В12).

В обычных условиях реметилированию подвер­гается около 50% ГЦ. Остальная часть ГЦ катабо- лизируется с участием процессов транссульфиро­вания. При этом ГЦ взаимодействует с серином с образованием цистатионина, который затем распа­дается до цистеина и а-кетомасляной кислоты. Ферменты, катализирующие эти реакции (циста- тионин-р-синтаза и цистатионин-у-лиаза), содер­жат в качестве коферментов пиридоксальфосфат — производное витамина В6 [1].

Таким образом, важную роль в обмене ГЦ игра­ют фолиевая кислота, а также витамины В6 и В|2. Дефицит этих витаминов может приводить к нару­шениям превращения ГЦ как в метионин, так и в цистеин и к повышению концентрации ГЦ в кро­ви. Установлено, что между уровнем ГЦ и обеспе­ченностью данными витаминами существует отри­цательная взаимосвязь [76]. Повышенный риск развития гипергомоцистеинемии имеют пациенты с нарушением питания, а также вегетарианцы вследствие имеющегося у них недостатка витамина В|2 [31]. Лекарственные препараты, влияющие на метаболизм витаминов В6, В|2 или фолиевой кисло­ты (метотрексат, фибраты, никотиновая кислота, холестирамин и др.), также могут повышать уро­вень ГЦ [22].

Величина гомоцистеинемии зависит не только от интенсивности метаболизма ГЦ, но и от скоро­сти его выведения из крови. Клиренс ГЦ осущест­вляется почками, поэтому у подавляющего боль­шинства больных с почечной недостаточностью обнаруживается постоянная умеренная гипергомо­цистеинемия, которую не удается полностью лик­видировать приемом фолиевой кислоты и витами­нов группы В [20].

Установлено, что концентрация ГЦ в крови по­вышается с возрастом [76]. Наименьшее его содер­жание обнаруживается у детей (около 5 мкмоль/л). В пубертате уровень ГЦ заметно увеличивается, причем в большей степени у мальчиков. Таким об­разом, мужчины репродуктивного возраста имеют более высокую концентрацию ГЦ, чем женщины. С наступлением менопаузы уровень ГЦ у женщин повышается. В целом в течение жизни гомоцистеи- немия возрастает на 3—5 мкмоль/л [1].

Изменения обмена ГЦ при СД

В большинстве исследований обнаружено уме­ренное повышение уровня ГЦ в крови больных СД типа 1 [12, 32, 39, 53] и типа 2 [3, 12, 25, 39, 48, 67]. Частота гипергомоцистеинемии среди пациентов с СД может достигать 31—39% [12, 48].

Причины этих изменений не совсем ясны. Од­ним из возможных объяснений является витамин­ная недостаточность, выявляющаяся у части боль­ных СД. Многочисленными исследованиями дока­зано, что уровень ГЦ у больных СД отрицательно коррелирует с содержанием в крови фолатов и ви­тамина В|2 [39, 44, 57, 66, 67, 79]. В свою очередь концентрация фолиевой кислоты и витамина В12 в крови больных СД может быть пониженной, нор­мальной или даже повышенной [78, 67]. Следова­тельно, различия в характере питания могут оказы­вать влияние на изменения уровня ГЦ у больных СД.

Вместе с тем влиянием питания нельзя объяс­нить весь спектр изменений уровня ГЦ при СД. Протестировав 452 сыворотки больных СД типа 2 на содержание фолиевой кислоты и витамина В12, S. Stabler и соавт. обнаружили явный дефицит фо­лиевой кислоты лишь у 1% обследованных, а вита­мина В12 — у 2,2% [67]. Это существенно ниже, чем частота гипергомоцистеинемии, обнаруженная в большинстве работ. Следовательно, причина изме­нений уровня ГЦ может скрываться в особенностях самого заболевания.

Большинство авторов отмечают, что повышен­ный уровень ГЦ в крови обнаруживается у больных СД с диабетической нефропатией [3, 12, 25, 67], в то время как у пациентов без нарушения функции почек концентрация ГЦ может быть несколько ни­же, чем у здоровых лиц [78, 79]. Поскольку клиренс ГЦ осуществляется в клубочках почек, скорость клубочковой фильтрации оказывает существенное влияние на уровень ГЦ. Показано, что гомоцистеи- немия у больных СД находится в обратной зависи­мости от величины фильтрации даже при нормаль­ной экскреции белка с мочой. Поэтому более низ­кий уровень ГЦ у больных с неосложненным СД может объясняться гиперфильтрацией, развиваю­щейся на доклинических стадиях нефропатии [79]. Ухудшение функции почек на более поздних ста­диях приводит к нарастанию уровня ГЦ, при этом сохраняется обратная зависимость между гомоци- стеинемией и скоростью клубочковой фильтрации [3, 25, 53, 67].

Предположения о том, что причиной измене­ний уровня ГЦ при СД является гипергликемия, пока не получили убедительных подтверждений. В большинстве работ не найдено взаимосвязи гомо- цистеинемии со степенью метаболического кон­троля СД [3, 57]. Лишь в 1 работе обнаружена сла­бая корреляционная взаимосвязь между уровнем ГЦ и гликированного гемоглобина у больных СД типа 2 [24].

После индукции экспериментального СД уро­вень ГЦ в плазме снижается [29]. Это может объ­ясняться увеличением активности печеночных ферментов, осуществляющих метаболизм ГЦ по пути трансульфирования, в условиях дефицита ин­сулина [37]. Другой возможной причиной является повышение реметилирования ГЦ в метионин, по­скольку инсулин снижает активность необходимой для этого МТГФР [23]. Введение инсулина живот­ным с экспериментальным диабетом повышает концентрацию ГЦ [29]. Высказано предположение о том, что гиперинсулинемия и тесно связанная с ней инсулинорезистентность являются причиной повышенного уровня ГЦ у больных СД типа 2. В 2 независимых исследованиях установлено, что ин­сулинорезистентность является важной детерми­нантой увеличения уровня ГЦ при данном типе диабета [19, 25]. В некоторых работах обнаружена прямая взаимосвязь между уровнями инсулина и ГЦ [19, 47], что, однако, не подтверждается други­ми исследователями [24]. Уменьшение инсулино- резистентности под влиянием глитазонов в экспе­рименте сопровождается снижением концентра­ции ГЦ [27]. Возможно, гипергомоцистеинемия может сама усугублять инсулинорезистентность, нарушая внутриклеточное действие инсулина [50].

Предпринимаются попытки связать уровень го- моцистеинемии с генетическими вариантами фер­ментов, вовлеченных в метаболизм ГЦ. Обнаруже­на мутация гена МТГФР, обусловленная гомози­готной заменой цитозина на тимидин (С->Т) в нук­леотиде 677, приводящей к замене аланина на ва­лин (Ala->Val) в положении 226 аминокислотной цепи. В результате синтезируется термолабильный вариант МТГФР с пониженной активностью. Име­ются данные о том, что носители генотипа Val/Val МТГФР имеют повышенный риск сердечно-сосу­дистых заболеваний [26]. В ряде исследований об­наружено, что у страдающих СД вариант Val/Val ассоциирован с нефропатией [52, 63, 64, 73] и ре­тинопатией [51, 73]. Уровень ГЦ у гомозигот Vai/ Vai оказался несколько выше [46, 62]. Другие авто­ры не нашли взаимосвязи между полиморфизмом МТГФР, сосудистыми осложнениями и уровнем ГЦ [39]. Различия результатов могут быть связаны с тем, что на фенотипическое проявление мутации МТГФР влияют эпигеномные факторы, прежде всего обеспеченность фолиевой кислотой. Возмож­но, патогенетическая роль генотипа МТГФР реа­лизуется лишь у больных с пониженным потребле­нием фолатов [64].

Некоторые особенности образа жизни могут оказывать влияние на уровень ГЦ. Известно, что повышать концентрацию ГЦ в крови может куре­ние [60]. У курящих больных СД типа 2 уровень ГЦ несколько выше, чем у некурящих [3].

Наконец, причиной повышения уровня ГЦ у больных СД могут быть лекарственные препараты, влияющие на метаболизм витаминов В6, В12 или фолиевой кислоты. Диабетологам следует помнить, что к потенциальным факторам риска гипергомо­цистеинемии относится прием метформина, нару­шающего всасывание фолиевой кислоты и витами­на Вi2 в кишечнике [14]. По некоторым данным, средний уровень ГЦ у больных СД типа 2, полу­чающих метформин, незначительно (в среднем на 0,8 мкмоль/л) выше, чем у других пациентов [33].

Таким образом, на обмен ГЦ у больных СД ока­зывают влияние как патологические изменения, связанные с самим заболеванием (нарушение функции почек, дефицит инсулина или инсулино­резистентность), так и особенности питания, об­раза жизни и генотипа пациента.

Взаимосвязь гипергомоцистеинемии с развитием диабетических ангиопатий

Полученные к настоящему времени данные свидетельствуют о том, что при СД уровень ГЦ в крови ассоциирован с развитием артериальной ги­пертензии [53] и макрососудистых осложнений [4, 17, 66]. Частота поражений крупных сосудов у больных СД типа 2, имеющих гипергомоцистеине- мию, значительно выше, чем у пациентов с нор­мальным уровнем ГЦ [12, 48]. В прямой зависимо­сти от уровня ГЦ у больных СД типа 2 находится выраженность коронарного атеросклероза [55]. Риск развития ишемической болезни сердца у па­циентов с СД типа 1 с умеренной гипергомоци- стеинемией повышен в 6 раз [53]. Весомые доказа­тельства того, что гипергомоцистеинемия является независимым фактором риска сердечно-сосуди­стых заболеваний, а также фактором риска леталь­ного исхода, получены в нидерландском проспек­тивном исследовании Hoorn. В данном исследова­нии, включавшем в себя почти 2500 человек, в том числе 625 больных СД типа 2, установлено, что по­вышенный уровень ГЦ у больных СД типа 2 уве­личивает риск развития сердечно-сосудистых ос­ложнений в 1,6 раза, а летального исхода в течение 5 лет — в 2,5 раза. Прогностическая значимость ГЦ у больных СД оказалась выше, чем в общей попу­ляции [35].

В исследовании Hoorn гипергомоцистеинемия оказалась фактором риска диабетической ретино­патии [34], что согласуется с наблюдениями других авторов [32, 72, 73]. В некоторых работах, однако, такая зависимость не выявлена [12, 66, 67]. Для от­вета на вопрос, является ли гипергомоцистеинемия самостоятельным фактором риска диабетической ретинопатии, необходимы дальнейшие исследова­ния.

Как уже отмечалось, уровень ГЦ при СД напря­мую связан с формированием диабетической неф­ропатии. Гипергомоцистеинемия часто выявляется у больных с нефропатией на стадии почечной не­достаточности [36, 39]. Высокий уровень ГЦ, веро­ятно, является одной из причин высокой частоты сердечно-сосудистых осложнений и катастроф в этой группе пациентов. Повышение уровня ГЦ мо­жет быть критерием неблагоприятного прогноза самой нефропатии. По данным проспективного исследования Р. Hovind и соавт. [36], у пациентов с гипергомоцистеинемией снижение функции почек происходит более быстрыми темпами, чем у боль­ных с нормальным уровнем ГЦ.

Роль гомоцистеинемии в развитии начальных стадий диабетической нефропатии остается дис­куссионной. Показано, что больные СД типа 2 с микроальбуминурией имеют более высокий уро­вень ГЦ, чем пациенты с нормальной экскрецией альбумина [41]. В исследовании Hoorn уровень ГЦ оказался важной и независимой детерминантой развития микроальбуминурии как в обшей популя­ции, так и среди больных СД типа 2 [38]. По другим данным, наличие микроальбуминурии при СД ти­па 2 не ассоциировано с повышением уровня ГЦ [5, 12, 28]. A. Chico и соавт. обнаружили, что кон­центрация ГЦ увеличена лишь у больных с микро­альбуминурией и протеинурией, имеющих макро- сосудистые поражения [17]. Не менее противоре­чивы данные о взаимосвязи микроальбуминурии с гомоцистеинемией при СД типа 1. Одни авторы со­общают о наличии такой взаимосвязи [73], другие,, ее отрицают [61].

Таким образом, накопленные к настоящему времени данные свидетельствуют об ассоциации гипергомоцистеинемии с развитием поражения почек и крупных сосудов у больных СД. Роль го­моцистеинемии как причинного фактора в разви­тии диабетических ангиопатий должна быть дока­зана в дальнейших проспективных исследованиях.

Патогенез повреждения сосудов в условиях гипергомоцистеинемии

Патофизиологические механизмы взаимосвязи уровня ГЦ и ангиопатий интенсивно изучаются. Известно, что ГЦ может оказывать негативное влияние на кровеносные сосуды посредством не­скольких механизмов.

  1. Длительно существующая гипергомоцистеине­мия усугубляет свойственную СД эндотелиальную дисфункцию, в частности, нарушает эндотелийзави- симую релаксацию сосудов [32, 65]. Очевидно, по­добный эффект связан с нарушением синтеза и/или инактивацией оксида азота (NO) [16].
  2. Гипергомоцистеинемия усиливаег окисли­тельный стресс. В плазме ГЦ легко окисляется с образованием гомоцистина, смешанных дисульфи­дов ГЦ и ГЦ-тиолактона. Процесс окисления со­провождается образованием супероксид-анион-ра- дикалов и перекиси водорода, которые индуциру­ют перекисное окисление липидов мембран и ли­попротеидов, инактивируют NO и запускают кас­кад провоспалительных реакций с участием NF-kB [1, 18, 65].
  3. В условиях гипергомоцистеинемии в эндоте­лиальных клетках повышается экспрессия молекул адгезии (VCAM, ICAM и Е-селектинов), что ведет к активации взаимодействий между эндотелием и лейкоцитами и поддерживает хроническое воспа­ление в сосудистой стенке [40, 59].
  4. Избыток ГЦ повышает синтез коллагена и ци­токинов гладкомышечными клетками артерий [21, 44], усиливает их пролиферацию, апоптоз и некроз

[11]. Это нарушает эластические свойства сосудов и способствует формированию атеросклеротиче­ских бляшек.

  1. Гипергомоцистеинемия вызывает изменения в гемостазе. Избыток ГЦ снижает тромборези- стентность сосудов, способствуя повышенному тромбообразованию [42]. In vitro показано, что ГЦ подавляет синтез гепарансульфата в эндотелии, что может нарушать его антикоагулянтные свойства [54]. Кроме того, увеличение концентрации ГЦ по­вышает адгезивно-агрегационную функцию тром­боцитов. У здоровых лиц и у больных СД ГЦ бло­кирует синтез NO тромбоцитами, что приводит к их активации и гиперагрегации [49]. Изменения в коагуляционном гемостазе в условиях избытка ГЦ включают в себя повышение активности V и XII факторов свертывания и снижение активности ан­тикоагулянтов (протеина S, протеина С, антитром­бина III и гепарина). Наконец, ГЦ угнетает фиб­ринолитические свойства эндотелия, уменьшая связывание тканевого активатора плазминогена [1, 30]. Указанные изменения создают благоприятные условия для развития тромбозов.

Таким образом, повреждающее влияние избыт­ка ГЦ на сосудистую стенку может реализоваться через нарушение функции клеток сосудов, усиле­ние свободнорадикальных реакций, активацию системы гемостаза. Роль каждого из этих механиз­мов в условиях целостного организма нуждается в уточнении.

Диагностика гипергомоцистеинемии

С учетом изложенного выше уровень ГЦ наибо­лее целесообразно исследовать у больных СД, имеющих патологию почек, макрососудистые по­ражения, тромботические осложнения в анамнезе.

Классическим методом определения концен­трации ГЦ в крови являются высокоэффективная жидкостная хроматография или газовая хромато­графия в сочетании с масс-спектрометрией. Для клинической лабораторной практики наиболее подходят коммерческие тест-системы для количе­ственного иммуноферментного определения уров­ня ГЦ.

Содержание ГЦ в плазме здорового человека со­ставляет 5—15 мкмоль/л. В популяциях с адекват­ным потреблением витаминов верхний предел нор­мальных значений может быть ниже — 12 мкмоль/л. При концентрации ГЦ до 30 мкмоль/л говорят об умеренной гипергомоцистеинемии, 30—100 мкмоль/л — о средней, более 100 мкмоль/л — о тя­желой [1].

Скрытые формы гипергомоцистеинемии можно выявить при проведении теста с метионином [74]. При этом пациенту дают внутрь метионин (обычно 0,1 г/кг массы тела). До нагрузки и несколько раз после нее измеряют содержание ГЦ в плазме кро­ви. Максимальная концентрация ГЦ наблюдается примерно через 6 ч. Недостатком теста являются недостаточная стандартизация и отсутствие обще­принятых референтных значений уровня ГЦ после нагрузки.

Коррекция гипергомоцистеинемии

Необходимость коррекции уровня ГЦ очевидна при его концентрации выше 15 мкмоль/л. Однако некоторые авторы предлагают начинать лечение уже при уровне ГЦ 12 мкмоль/л [31].

С целью устранения гипергомоцистеинемии предлагается использовать фолиевую кислоту или ее сочетание с витаминами группы В. Общеприня­тых схем терапии пока не существует. Различия в подходах касаются выбора препаратов, доз и дли­тельности лечения. Показано, что фолиевая кисло­та даже в физиологических дозах (200—400 мкг/ сут) приводит к снижению уровня ГЦ у здоровых лиц [8, 9]. Дозы фолатов, использовавшиеся у боль­ных СД, варьировали в различных исследованиях от 250 мкг/сут [2] до 15 мг/сут [5]. В некоторых ра­ботах успешно использовали комбинацию фолатов с витамином В6 или В12 [5, 8]. Снижение уровня ГЦ наблюдалось через 3—4 над лечения [4, 8].

Некоторое значение в коррекции гипергомоци­стеинемии имеет модификация питания. Показа­но, что снижения уровня ГЦ можно достичь на фо­не диеты с большим количеством овощей и цитру­совых фруктов, обеспечивающей поступление око­ло 560 мг фолиевой кислоты в день [10]. Предпо­лагают, что знаменитый "французский парадокс" (сравнительно низкая смертность от сердечно-со­судистых причин среди французов) может объяс­няться большим потреблением фруктов и овощей с высоким содержанием фолиевой кислоты [56].

Прием фолатов не только снижает уровень ГЦ в крови, но и улучшает функцию эндотелия. Как ста­ло известно, фолиевая кислота увеличивает эндо- телийзависимую вазодилатацию у здоровых лиц [80], а также у больных СД [75], коронарной болез­нью сердца [71] и у пациентов с гипергомоцистеи- немией [6]. Этот эффект связывают с восстановле­нием активности эндотелиальной NO-синтазы [69]. In vitro фолиевая кислота ингибирует проли­ферацию гладкомышечных клеток сосудов, инду­цированную ГЦ [15]. Имеются данные о том, что фолаты уменьшают окислительный стресс и коагу­ляцию у пациентов с гипергомоцистеинемией [45].

Открытие ангиопротекторных свойств фолие­вой кислоты и некоторых витаминов группы В по­зволило предположить, что длительное примене­ние этих веществ способно привести к снижению риска атеросклероза и его осложнений. В настоя­щее время в мире проводится ряд крупных иссле­дований (NORVIT, WENBIT, SEARCH, PACIFIC) для проверки этой гипотезы. Длительные проспек­тивные исследования необходимы для ответа на вопрос, может ли терапия фолиевой кислотой и ви­таминами группы В привести к снижению сердеч­но-сосудистой летальности у пациентов с СД.

Заключение

Полученные к настоящему времени данные свидетельствуют о том, что гипергомоцистеинемия является предиктором атеротромботических пора­жений сосудов и смертности у больных СД. Вза- мосвязь повышенного уровня ГЦ с риском пора­жения сосудов может реализоваться через такие механизмы, как дисфункция эндотелия, окисли­тельный стресс, неспецифическое воспаление, из­менения гемостаза, инсулинорезистентность. Для коррекции гипергомоцистеинемии используют фолиевую кислоту и ее сочетание с витаминами В6 и В]2, однако вопрос о схемах терапии и ее влиянии на прогноз требует уточнения. Поскольку некото­рые сахароснижающие препараты (бигуаниды, глитазоны) могут влиять на обмен ГЦ, необходимо с новых позиций оценить воздействие терапии СД на формирование сосудистых осложнений. Пред­ставляется важным дальнейшее развитие концеп­ции о факторах сердечно-сосудистого риска при СД и определение подходов к их коррекции.

Список литературы

1. Шевченко О. П., Олефиренко Г. А., Червякова Н. В. Гомо¬цистеин. — М., 2002.

2. Aarsand А. К., Carlsen S. М. // J. Intern. Med. — 1998. — Vol. 244, N 2. - Р. 169-174.

3. Abdella N., Mojiminiyi О. A., Akanji A. O. // Diabetes Res. Clin. Pract. - 2000. - Vol. 50, N 3. — P. 177-185.

4. Araki A., Sako Y., Ito H. // Atherosclerosis. — 1993. — Vol. 103, N 2. - P. 149-157.

5. Baliga B. S., Reynolds T, Fink L. M., Fonseca V. A. // Endocr. Pract. - 2000. - Vol. 6, N 6. - P. 435-441.

6. Bellamy M. F., McDowell I. F. W., Ramsey M. Ж et al. // Eur. J. Clin. Invest. — 1999. — Vol. 29, N 8. — P. 659-662.

7. Boushey C., Beresford S., Omenn G. et al. // J. A. M. A. —1995- Vol. 274, N 13. - P. 1049-1057.

8. Bronstrup A., Hages M., Prinz-Langenohl R., Pietrzik K. // Am. J. Clin. Nutr. - 1998. - Vol. 68, N 5. - P. 1104-1110.

9. Brouwer I. A., van Dusseldorp M., Thomas С. M. G. et al. // Am. J. Clin. Nutr. - 1999. - Vol. 69, N 1. - P. 99-104.

10. Brouwer I. A., van Dusseldorp M., West С. E. et al. // J. Nutr.1999. - Vol. 129, N 6. - P. 1135-1139.

11. Buemi M., Marino D., Di Pasquale G. et al. // Thromb. Res. —2000- Vol. 104, N 3. - P. 207-213.

12. Buysschaert M., Dramais A. S., Wallemacq P. E., Hermans M. P. // Diabetes Care. - 2000. - Vol. 23, N 12. - P. 1816-1822.

13. Buysschaert M., Jamart J., Dramais A. S. et al. // Diabet. Me¬tab. - 2001. - Vol. 27, N 6. - P. 655-659.

14. Carlsen S. M., Folling I., Grill V. et al. // Scand. J. Clin. Lab. Invest. - 1997. - Vol. 57, N 6. - P. 521-527.

15. Carmody B. J., Arora S., Avena R. et al. // J. Vase. Surg. —1998- Vol. 30, N 6. - P. 1121-1128.

16. Chao C.-L., Kuo T.-L., Lee Y.-T. Ц Circulation. - 2000. - Vol. 101, N 5. - P. 485-490.

17. Chico A., Perez A., Cordoba A. et al. // Diabetologia. — 1998.Vol. 416, N 6. - P. 684—693.

18. Coppola A., Davi G., De Stefano V. et al. // Semin. Thromb. Hemostas. - 2000. - Vol. 26, N 3. - P. 243-254.

19. De Pergola G., Pannacciulli N., Zamboni M. et al. // Diabet. Nutr. Metab. - 2001. - Vol. 14, N 5. - P. 253-258.

20. De Vriese A. S., Verbeke E, Schrijvers B. F., Lameire N. H. // Kidney Int. - 2002. - Vol. 61, N 4. - P. 1199-1209.

21. Desai A., Lankford H. A., Warren J. S. // Inflammation. —2002- Vol. 25, N 3. - P. 179-186.

22. Desouza C., Keebler M., McNamara D. B., Fonseca V. // Drugs. - 2002. - Vol. 62, N 4. - P. 605-616.

23. Dicker-Brown A., Fonseca V. A., Fink L. M., Kern P. A. // Atherosclerosis. — 2001. — Vol. 158, N 2. — P. 297-301.

24. Drzewoski J., Czupryniak L., Chwatko G., Bald E. // Diabet. Nutr. Metab. - 2000. - Vol. 13, N 6. - P. 319-324.

25. Emoto M., Kanda H., Shoji T. et al. // Diabetes Care. — 2001.Vol. 24, N 3. - P. 533-538.

26. Folsom A. R., Nieto F. J., McGovern P. G. et al. I I Circula¬tion. - 1998. - Vol. 98, N 3. - P. 204-210.

27. Fonseca V., Keebler M., Dicker-Brown A. et al. // Metabolism.2002. - Vol. 51, N 6. - P. 783-786.

28. Gonzalez-Clemente J. M., Deulofeu R., Mitjavila J. et al. // Di¬abetes Care. — 2002. - Vol. 25, N 3. - P. 632-633.

29. Gursu M. F., Baydas G., Cikim G., Canatan H. // Arch. Med. Res. - 2002. - Vol. 33, N 3. - P. 305-307.

30. Harpel P. C., Zhang X., Borth W. // J. Nutr. — 1996. — Vol. 126, N 4. - Suppl. - P. 1285S-1289S.

31. Herrmann W. // Clin. Chem. Lab. Med. — 2001. — Vol. 39. N 8. - P. 666-674.

32. Hofmann M. A., Kohl B., Zumbach M. S. et al. // Diabetes Care. - 1997. - Vol. 20, N 12. - P. 1880-1886.

33. Hoogeveen E. K, Kostense P. J., Jakobs C. et al. // J. Intern. Med. - 1997. - Vol. 242, N 5. - P. 389-394.

34. Hoogeveen E. K, Kostense P. J., Eysink P. E. et al. // Arch. Intern. Med. - 2000. - Vol. 160, N 19. - P. 2984-2990.

35. Hoogeveen E. K., Kostense P. J., Jakobs C. et al. // Circulation.2000. - Vol. 101, N 13. - P. 1506-1511.

36. Hovind P., Tarnow L., Rossing P. et al. // Am. J. Kidney Dis.2001. - Vol. 38, N 6. - P. 1376-1380.

37. Jacobs R. L., House J. D., Brosnan M. E., Brosnan J. T. // Di¬abetes. - 1998. - Vol. 47, N 12. - P. 1967-1970.

38. Jager A., Kostense P. J., Nijpels G. et al. // Arterioscler. Thromb. Vase. Biol. - 2001. - Vol. 21, N 1. - P. 74-81.

39. Kaye J. M., Stanton K. G., McCann V. J. et al. // Clin. Sci. —2002- Vol. 102, N 6. - P. 631-637.

40. Koga T, Claycombe K, Meydani M. // Atherosclerosis. —2001- Vol. 161, N 2. - P. 365-374.

41. Lanfredini M., Fiorina P., Peca M. G. et al. // Metabolism. —1998- Vol. 47, N 8. - P. 915-921.

42. Ling Q., Hajjar K. A. // J. Nutr. — 2000. — Vol. 130. — Sup¬pl. - P. 373S-376S.

43. McCully K. S. 11 Am. J. Pathol. - 1969. - Vol. 56, N 1. - P. 111-128.

44. Majors A. K., Sengupta S., Jacobsen D. W., Pyeritz R. E.. // Mol. Genet. Metab. - 2002. - Vol. 76, N 2. - P. 92-99Л

45. Mayer O., Filipovsky J., Hromadka M. et al. // J. Cardiovasc. Pharmacol. — 2002. — Vol. 39, N 6. — P. 851-857.

46. Mazza A., Motti C., Nulli A. et al. // Metabolism. — 2000. — Vol. 49, N 6. - P. 718-723.

47. Meigs J. B., Jacques P. E, Selhub J. et al. // Diabetes Care. —2001- Vol. 24, N 8. - P. 1403-1410.

48. Munshi M. N., Stone A., Fink L., Fonseca V. // Metabolism. —1995- Vol. 45, N 1. - P. 133-135.

49. Mutus B., Rabini R. A., Stajfolani R. et al. // Diabetologia. — 2001. - Vol. 44, N 8. - P. 979-982.

50. Najib S., Sanchez-Margalet V. // J. Mol. Endocrinol. — 2001.Vol. 27, N 1. - P. 85-91.

51. Neugebauer S., Baba T, Watanabe T. // Lancet. — 1997. — Vol. 349, N 9050. - P. 473-474.

52. Neugebauer S., Baba T, Watanabe T. // Lancet. — 1998. — Vol. 352, N 9126. - P. 454.

53. Neugebauer S., Tarnow L., Stehouwer C. et al. // Diabetologia.2002. - Vol. 45, N 9. - P. 1315-1324.

54. Nishinaga M., Ozawa T, Shimada K. // J. Clin. Invest. — 1993. - Vol. 92. - P. 1381-1386.

55. Okada E., Oida K, Tada H. et al. // Diabetes Care. — 1999.Vol. 22, N 3. - P. 484-490.

56. Parodi P. W. // Med. Hypothes. — 1997. — Vol. 49, N 4. — P. 313-318.

57. Pavia C., Ferrer I., Valls C. et al. // Diabetes Care. — 2000. — Vol. 23, N 1. - P. 84-87.

58. Perry I. J., Refsum H., Morris R. W. et al. // Lancet. — 1995.Vol. 346, N 8987. - P. 1395-1398.

59. Pruefer D., Scalia R., Lefer A. M. // Gen. Pharmacol. — 1999.Vol. 33, N 6. - P. 487-498.

60. Refsum H., Ueland P. M., Nvgard O., Vollset S. E. // Ann. Rev. Med. - 1998. - Vol. 49. - P. 31-62.

61. Salardi S., Cacciari E., Sassi S. et al. // J. Pediatr. Endocrinol. Metab. - 2000. - Vol. 13, N 9. - P. 1621-1627.

62. Scaglione L., Gambino R., Rolfo E. et al. // Eur. J. Clin. Invest.2002. - Vol. 32, N 1. - P. 24-28.

63. Shcherbak N. S., Shutskaya Z. V., Sheidina A. M. et al. // Mol. Genet. Metab. - 1999. - Vol. 68, N 3. - P. 375-378.

64. Shpichinetsky V., Raz L, Friedlander Y. et al. // J. Nutr. —1998- Vol. 130, N 10. - P. 2493-2497.

65. Shukla N., Thompson C. S., Angelini G. D. et al. // Diabetolo¬gia. - 2002. - Vol. 45, N 9. - P. 1325-1331.

66. Smulders Y. M., Rakic M., Slaats E. H. et al. // Diabetes Care.1999. - Vol. 22, N 1. - P. 125-132.

67. Stabler S. P., Estacio R., Jeffers B. W. et al. // Metabolism. —1998_ Vol. 48, N 9. — P. 1096-1101.

68. Stampfer M. J., Malinow M. R., Willett W. C. et al. // J. A. M. A. - 1992. - Vol. 268, N 7. - P. 877-881.

69. Stroes E. S. G., van Faassen E. E., Martasek P. et al. // Circ. Res. - 2000. - Vol. 86, N 11. - P. 1129-1134.

70. Tan К. C., Karmin O., Chow W. S. et al. // Eur. J. Clin. In¬vest. - 2002. - Vol. 32, N 5. - P. 328-334.

71. Title L. М., Cummings Р. М., Giddens К. et al. // J. Am. Coll. Cardiol. - 2000. - Vol. 36, N 3. - P. 758-765.

72. Vaccaro O., Ingrosso D., Rivellese A. et al. // Lancet. — 1997. - Vol. 349, N 9058. - P. 1102-1103.

73. Vaccaro O., Perna A. F., Mancini F. P. et al. // Nutr. Metab. Cardiovasc. Dis. — 2000. — Vol. 10, N 6. — P. 297-304.

74. Van der Griend R., Biesma D. H., Banga J. D. // Vase. Med. —2001- Vol. 7, N 1. - P. 29-33.

75. Van Etten R. W., de Koning E. J. P., Verhaar M. C. et al. // Diabetologia. - 2002. - Vol. 45, N 7. - P. 1004-1010.

76. Ventura P., Panini R., Verlato C. et al. // Metabolism. — 2001.Vol. 50, N 12. - P. 1466-1471.

77. Wilcken D. E. L., Wilcken B. // J. Clin. Invest. — 1976. — Vol. 57, N 4. - P. 1079-1082.

78. Wiltshire E., Thomas D. W., Baghurst P., Couper J. // J. Pedi¬atr. - 2001. - Vol. 138, N 6. - P. 888-893.

79. Wollesen F., Brattstrom L., Refsum H. et al. // Kidney Int. —1999- Vol. 55, N 3. - P. 1028-1035.

80. Woo K. S., Chook P., Lolin Y. I. et al. // J. Am. Coll. Cardiol1999. - Vol. 34, N 7. - P. 2002-2006.


Об авторах

И. А. Бондарь

Новосибирская государственная медицинская академия

 


Россия


В. В. Климонтов

Новосибирская государственная медицинская академия

 


Россия


Рецензия

Для цитирования:


Бондарь И.А., Климонтов В.В. Гипергомоцистеинемия: фактор риска сосудистых осложнений сахарного диабета. Проблемы Эндокринологии. 2004;50(2):24-29. https://doi.org/10.14341/probl11390

For citation:


Bondar' I.A., Klimontov V.V. Hyperhomocysteinemia: a risk factor for vascular complications of diabetes. Problems of Endocrinology. 2004;50(2):24-29. (In Russ.) https://doi.org/10.14341/probl11390

Просмотров: 1929


ISSN 0375-9660 (Print)
ISSN 2308-1430 (Online)