У пациентов с активной стадией эдогенного гиперкортицизма выявляется гиперкоагуляционный синдром, характеризующийся повышением свертывания крови и замедлением фибринолиза, повышением концентрации фибриногена, D-димера; также наблюдается эндотелиоз, проявляющийся повышением уровня PAI-1 и фактора Виллебранда. При ремиссии болезни Иценко-Кушинга (БИК) отмечен более высокий уровень фибриногена, тромбомодулина, эндотелина-1 и D-димера, чем у пациентов в активной фазе БИК и у здоровых лиц (контроль), что свидетельствует о сохранении и прогрессировании эндотелиоза, повышении склонности к тромбообразованию и увеличении риска сердечно-сосудистых осложнений.

Антимюллеров гормон (АМГ) является надежным маркером нарушений фолликулогенеза. В статье освещены результаты определения АМГ у 57 девочек-подростков с различными вариантами течения гиперандрогении, его взаимосвязь с выраженностью клинических симптомов и уровнем андрогенов в периферической крови.

Идиопатическая форма является наиболее распространенной среди всех центральных форм ППР (от 30 до 70%) и встречается преимущественно у девочек. Гипоталамическая гамартома (ГГ), как причина ППР, встречается реже, однако это наиболее часто выявляемое образование у детей обоего пола с манифестацией истинного ППР до 3 лет. Проблемы диагностики и терапии различных форм центрального ППР занимают важное место в практике педиатра-эндокринолога. Доказана эффективность терапии аналогами люлиберина в плане увеличения конечного роста и подавления прогрессирования полового развития, показана обратимость воздействия аналогов люлиберина на систему гонадостата. Тем не менее продолжают обсуждаться особенности течения, принципы лечения и эффективности терапии различных этиологических вариантов центрального ППР. Изучаются последствия лечения аналогами люлиберина: процессы восстановления нормального пубертата, влияние на репродуктивную функцию, массу тела и зависимость терапии от формы центрального ППР. В статье представлены данные об особенностях течения заболевания и эффективности терапии у детей с идиопатической формой гонадотропинзависимого ППР и ППР, ассоциированного с гамартомой.

С помощью анкетного опроса жительниц Московской области (МО) в возрасте старше 55 лет с подтвержденным диагнозом постменопаузального остеопороза (ОП) изучали порядок установления диагноза постменопаузального ОП в МО, основной спектр специалистов, занимающихся диагностикой постменопаузального ОП, и применяемые ими методы диагностики. Результаты анкетирования больных показали, что 57,4% из них впервые по поводу ОП обратились к эндокринологу, 19,7% - к ортопеду-травматологу, 13,1% - к ревматологу и 4,9% - к неврологу. Эндокринологи направляли пациенток на костную денситометрию в 79% случаев и они же в 70% случаев устанавливали диагноз постменопаузального ОП. Лишь небольшая часть ортопедов-травматологов и ревматологов МО занимается диагностикой постменопаузального ОП в рамках своей основной деятельности, этим практически не занимаются терапевты, врачи общей практики и гинекологи. Хотя большей части пациенток для подтверждения диагноза ОП пришлось обратиться только к двум (38% респондентов), трем (30%) или одному врачу (28%), от времени первого обращения к специалисту до установления диагноза ОП в большинстве случаев проходило до 1 года (39%). У небольшой части больных диагностика ОП основывалась на обследовании только одним методом: в 12% случаев использовалась только рентгеновская денситометрия, в 4% - ультрасонометрия, а в 2% - рентгенография костей скелета. Из оставшихся больных, которым было проведено более одного исследования для верификации диагноза ОП, большинству была проведена рентгеновская денситометрия (77%) и биохимический анализ крови (77%), 67% - рентгенография позвоночника, в 16% - анализ крови на маркеры костного метаболизма и ультрасонометрия. Костная денситометрия осуществляется преимущественно в лечебно-профилактических учреждениях (ЛПУ) Москвы (73%) или в МОНИКИ им. М.Ф. Владимирского (17%), что связано с отсутствием в районных медицинских учреждениях МО костных денситометров.

Исследовали влияние компенсации сахарного диабета 2-го типа (СД2) и наличия его поздних осложнений на сексуальную функцию женщин в пери- и постменопаузе. Сексуальная функция 368 женщин с СД2 и 314 без нарушений углеводного обмена в пери- и постменопаузе оценивалась с помощью анкеты женской сексуальной функции, разработанной F. Quirk в 2002 г. Распространенность сексуальной дисфункции составила 52,2% в группе с СД2 и 30,9% в контрольной группе (р<0,001). У женщин с СД было хуже качество отношений с партнером (р=0,003) и ниже удовлетворенность качеством сексуальной жизни (р=0,007). Наличие СД2 в 2,4 раза увеличивало риск сексуальной дисфункции (р<0,001), наличие диабетической полинейропатии - в 4,8 раза (р<0,001), а уровень гликированного гемоглобина (HbA1с) >7,0% - в 2,3 раза (р=0,012). СД является независимым фактором риска женской сексуальной дисфункции в пери- и постменопаузе. Другими факторами риска являются диабетическая полинейропатия и уровень HbA1с >7,0%.

После 12-недельной терапии сибутрамином у 36 пациентов с экзогенно-конституциональным ожирением (ЭКО) отмечалось снижение массы тела, окружности талии (ОТ), окружности бедер (ОБ), индекса ОТ/ОБ. У пациентов снизился уровень общего холестерина. Снижение массы тела положительно влияло на углеводный обмен. На фоне медикаментозного лечения ожирения снижалось систолическое артериальное давление. Наблюдалось существенное изменение состава тела: уменьшался процент общего жира, висцерального жира, увеличивался процент содержания воды в организме, мышечная масса не менялась, снижался основной обмен. Применение сибутрамина в комплексном лечении пациентов с ЭКО способствует эффективному снижению массы тела, улучшению состава тела и метаболических показателей.

Накопление компонентов внеклеточного матрикса в клубочках и интерстиции почек является характерной особенностью диабетической нефропатии. Основную роль в катаболизме внеклеточного матрикса играют матриксные металлопротеиназы (ММП). Активность этих ферментов регулируется группой ингибиторов, включающей тканевые ингибиторы металлопротеиназ, ингибитор активатора плазминогена-1 и другие. Исследования in vitro и in vivo показали, что снижение активности ММП и/или повышение экспрессии тканевых ингибиторов ММП в клубочковых и канальцевых клетках приводит к подавлению катаболизма компонентов внеклеточного матрикса в условиях гипергликемии. Циркулирующие и экскретируемые с мочой ММП и их ингибиторы изучаются как новые потенциальные маркеры фиброза почек при диабете. Направленная активация ММП и нейтрализация их ингибиторов может быть перспективным подходом к лечению диабетической нефропатии.

Идиопатическая низкорослость - самая распространенная среди форм задержки роста, гетерогенная группа состояний с крайне вариабельной клинической картиной. Молекулярно-генетический поиск при идиопатической задержке роста основывается на совокупности сопутствующих клинических признаков и лабораторных данных. В обзоре представлены принципы диагностического поиска при идиопатической низкорослости и наиболее часто встречающиеся молекулярно-генетические дефекты генов системы ростовой оси гормон роста - инсулиноподобный ростовой фактор 1.

В обзоре рассматриваются публикации, посвященные проблеме здоровья детей, рожденных в результате применения вспомогательных репродуктивных технологий. Проанализированы данные о состоянии соматического и психического здоровья детей, зачатых in vitro. Выделены основные направления исследований по возможным последствиям экстракорпорального оплодотворения и его модификаций. Ставится вопрос о корректности выводов и сравнимости результатов разных исследований.

Ингибиторы дипептидилпептидазы-4 (ДПП-4) - новый класс сахарснижающих препаратов, разработанных с учетом появившихся в XXI веке знаний о физиологии инкретинов. В настоящий момент появилось пять представителей данного класса, три из которых доступны на российском рынке. Ингибиторы ДПП-4 оказывают сахарснижающее действие за счет снижения тощаковой и постпрандиальной гипергликемии, не вызывают увеличения массы тела и имеют благоприятный профиль побочных эффектов. Тем не менее ингибиторы ДПП-4 отличаются по своей фармакодинамике и фармакокинетике, что обусловливает различия в длительности их действия, лекарственных взаимодействиях, возможности применения у отдельных категорий пациентов. В статье представлена сравнительная характеристика трех ингибиторов ДПП-4: вилдаглиптина, ситаглиптина и саксаглиптина.

Представлены данные о влиянии салицилатов, препаратов, использующихся при ожирении, препаратов для лечения сахарного диабета, артериальной гипертонии, а также атеросклероза на функциональное состояние жировой ткани и воспалительный процесс в ней. Многие из них обладают противовоспалительным действием, причем реализующимся различными путями. Пока нет медикаментозных средств лечения воспаления жировой ткани. Однако противовоспалительное действие ряда препаратов может учитываться при лечении различных заболеваний с сопутствующим ожирением и подозрением на воспаление жировой ткани.