В исследование было включено 154 пациента с различными формами токсического зоба. У 143 пациентов была диагности­рована болезнь Грейвса (Б Г), у 11 — функциональная автономия щитовидной железы (ЩЖ). Среди пациентов с БГ 111 исходно получали той или иной длительности консервативную тиреостатическую терапию, из них 23 пациента в даль­нейшем были прооперированы в связи с рецидивом заболевания. Кроме того, 32 пациентам с БГ операция была предпринята в качестве первичного лечения. Стойкая ремиссия БГ развилась только у 29,7% пациентов, получавших тиреостатическую терапию. К факторам риска рецидива БГ были отнесены молодой возраст (моложе 30 лет), большой размер зоба (более 30 мл), а также отсутствие уменьшения или увеличение объема ЩЖ на фоне лечения. Наличие у пациента эндокринной офтальмопатии, а также ее развитие после начала лечения не отразилось на вероятности рецидива тиреотоксикоза. Схема "блокируй и замещай" (комбинированное назначение тиреостатика и L-тироксина) оказалась предпочтительнее по сравнению с монотерапией тиреостатиками (схема "блокируй") в плане большей вероятности развития ремиссии после окончания лечения. В исходе оперативного лечения токсического зоба (субтотальная резекция ЩЖ) гипотиреоз развился в 77,3%, рецидив тиреотоксикоза — в 15,2%, эутиреоз — в 7,5% случаев, в связи с чем сделан вывод о том, что прогно­зируемым благоприятным результатом оперативного лечения токсического зоба следует считать стойкий гипотиреоз, который достигается практически полным удалением ЩЖ (предельно субтотальная резекция, тиреоидэктомия).

Патология щитовидной железы занимает первое место в структуре эндокринных заболеваний (0,5% населения), опережая даже сахарный диабет (0,4%). К числу наиболее распространенных заболеваний щитовидной железы относится диффуз­ный токсический зоб (ДТЗ, болезнь Грейвса). В настоящем исследовании для нескольких возможных генов-кандидатов были разработаны полиморфные маркеры и проведено изучение ассоциации этих маркеров с развитием ДТЗ в русской популяции. Обследовали 78 больных с ДТЗ и 153 здоровых донора. Изучение ассоциации полиморфных микросателлитных маркеров D6S2414 и D6S1271, расположенных на хромосоме 6 среди генов главного комплекса гистосовместимости (локус МНС), показало, что оба маркера ассоциированы с ДТЗ.

Использование полиморфного маркера Ala 17Thr гена сериновой эстеразы цитотоксических Т-лимфоцитов (СТLA4) также позволило обнаружить выраженную ассоциацию этого маркера с ДТЗ. Аллель Ala и генотип Ala/Ala повышают риск раз­вития патологии (относительный риск — OR = 2,94 и 3, 57 соответственно), тогда как носительство аллеля Thr и осо­бенно гомозиготность по нему сцеплены с пониженным риском развития ДТЗ (OR = 0,34 и 0,28 соответственно). В случае полиморфного маркера His60Arg гена, кодирующего /3-субъединицу большой многофункциональной протеосомы (LMP2), не обнаружено ассоциации этого маркера с ДТЗ. В случае полиморфного маркера Pro52Thr гена рецептора тиреотропина (TSHR) также не обнаружено ассоциации с ДТЗ в московской популяции. При сравнении распределения аллелей и гено­типов полиморфного минисателлитного маркера, расположенного в интроне 2 гена антагониста рецептора интерлейки­на-1, в группах здоровых доноров и больных с ДТЗ были показаны достоверные различия во встречаемости аллеля 2 и ге­нотипов 2/4 и 4/4. Таким образом, полученные данные свидетельствуют о важной роли локуса МНС, гена сериновой эс­теразы цитотоксических Т-лимфоцитов (CTLA4) и гена антагониста рецептора интерлейкина-1 в развитии ДТЗ в по­пуляции Москвы.

Эпидемиологические исследования, проведенные в разных странах, свидетельствуют об увеличении заболеваемости сахар­ным диабетом типа 1 (СД1) за последние десятилетия. В докладах Генеральной ассамблеи Inited Nations scientific Committee on the Effect of Atomic Radiation (2001 г.) было высказано предположение о том, что аутоиммунную реакцию и изменения на генетическом уровне может инициировать также воздействие радиационного фактора. Целью нашего исследования было оценить динамику заболеваемости СД1 у детей и подростков различных регионов Республики Беларусь.

Для изучения динамики заболеваемости СД1 у детей и подростков были выбраны 2 региона: Гомельская область, наиболее пострадавшая от аварии на Чернобыльской АЭС, и Минская область как относительно "чистый"регион. На данном этапе были использованы компьютерные базы данных по учету больных СД1, проанализированы итоговые статистические отчеты и архивные материалы по Минской и Гомельской областям и Республике Беларусь в целом с 1980 по 2001 г.

В результате среди детей и подростков Гомельской области выявлен достоверный рост заболеваемости в 1987—2001 гг. по сравнению с 1980—1986 гг., чего не отмечено в Минской области. При этом уровень заболеваемости СД1 в Гомельской области статистически достоверно выше, чем в Минской, в период с 1987 по 2001 г. при отсутствии достоверных раз­личий в доаварийном периоде.

Обследовали 62 больных с первичным гиперальдостеронизмом (средний возраст 45,1 ±9,3 года): 37 больных с альдостеронпро- дуцирующей аденомой (АЛА), 25 — с идиопатическим гипералъдостеронизмом (ИГА). Больным исследовали суточную экскрецию с мочой гормонов надпочечников (альдостерон, кортизол, адреналин, норадреналин) и уровень гормонов в периферической крови (альдостерон, ренин). Топическую диагностику осуществляли методами УЗИ, КТ, МРТ, ангиографии, в том числе с селектив­ным забором крови из надпочечниковых вен. Части больных проводили суточное мониторирование АД. Комбинированная анти­гипертензивная терапия включала в себя спиронолактон, антагонисты кальция, а у больных ИГА — ингибиторы АПФ и бло­каторы ангиотензиновых (ATJ рецепторов. Оперировано 48 (77,4%) больных, из них по поводу АП А — 37 (59,7%), ИГА — 11 (17,7%). Во всех случаях результат патогистологического исследования соответствовал предоперационному диагнозу. У всех больных (предоперационная подготовка при АП А и постоянная консервативная терапия при ИГА) целевое АД достигнуто на­значением комбинированной антигипертензивной терапии на основе спиронолактона 100—250 мг/сут и антагонистов кальция дигидропиридинового ряда. Доказана эффективность ингибитора АПФ лизиноприла 10—20мг/сут и блокатора ангиотензиновых рецепторов лозартана 50—100 мг/сут в комбинированной терапии ИГА.

Оценка минеральной плотности костной ткани (МПКТ) была проведена 25 пациентам с хронической надпочечниковой недос­таточностью (ХНН), 38 — с диффузным токсическим зобом (ДТЗ) и 37 — с гиперпролактинемическим гипогонадизмом (ГГ) методами количественной компьютерной томографии (ККТ) и двуэнергетической рентгеновской абсорбциометрии (ДРА). В ре­зультате анализа полученных данных были сделаны выводы о том, что у больных с ХНИ для оценки МП КТ достаточно иссле­довать кости со значительным содержанием губчатого вещества методами ККТ или ДРА, у пациентов с ДТЗ для оценки МП КТ необходимо исследовать отделы скелета, состоящие как из трабекулярной, так и из кортикальной ткани; для этих целей больше подходит ДРА; женщинам с ГГ необходимо проводить измерения МП КТ областей скелета, которые преимущественно состоят из губчатого вещества, и в их изучении предпочтение следует отдавать ККТ.

В работе Т. Addison [3], опубликованной за 100 лет до открытия альдостерона (1954 г.), описывался синдром с летальным исходом, обусловленный де­струкцией коры надпочечников, вызванной тубер­кулезным процессом. Она явилась стимулом для интенсивного изучения физиологии адреналовых желез. Конец 30-х годов увенчался принципиаль­ным успехом: из коркового слоя надпочечников была выделена глюкокортикоидная группа стерои­дов и расшифрована их химическая структура. Признания заслуживает прежде всего швейцарская группа ученых — проф. Reichstein и его сотрудники Wettstein, Neher и Euw. Группа проф. Kendall (США) также успешно провела аналогичную рабо­ту и опубликовала аналогичные результаты не­сколько позднее.

Случаи развития синдрома Кушинга у больных медуллярным раком щитовидной железы (МРЩЖ) редки. Причиной избыточной продукции надпочечниковых стероидов может быть как сама медуллярная карцинома, секретирующая АКТГ, про опиомеланокортин (ПОМК) или кортиколиберин (КРГ), так и сопутствующие опухоли гипофиза и надпочечников [5, 6, 8, 10, 15—17, 19]. Мы представляем больную МРЩЖ, у которой через 11 лет после манифестации МРЩЖ развилась картина гиперкортицизма.

Рассматривается пептидообразование в эпифизе в светлое время суток, когда метаболическая активность пинеалоцитов, связанная с синтезом индоламинов (мелатонина), невелика, и изменения секреции железой других веществ, в частности пептидной природы, выходят на первый план. Высокая стрессозащитная активность пептидных гормонов эпифиза и успешный опыт их клинического применения делают весьма перспективным исследование вовлечения эпифиза наряду с гипоталамо-гипофизарной системой в общий адаптационный синдром. Проведено исследование пептидных экстрактов эпи­физа интактных и подвергнутых 48-часовой водной и пищевой депривации крыс методом высокоэффективной жидкостной хроматографии. При стрессе обнаружено увеличение продукции железой серотонина, связываемое нами со снижением ак­тивности N-ацетилтрансферазы под действием кортикостерона, а также увеличение фракции гидрофильных высокомо­лекулярных пептидов. Кроме того, в эпифизе при стрессе зарегистрировано увеличение содержания вазопрессина, что, вероятно, может иметь регуляторное значение.

Исследовали концентрацию кортизола, альдостерона, тироксина и трийодтиронина в крови взрослых собак и 3-месячных щенков каждые 2 ч на протяжении 32 ч. Показано, что циркадианный ритм этих гормонов у 2 возрастных групп жи­вотных различается по среднесуточному уровню, амплитуде колебаний и времени акрофаз. Результаты работы свиде­тельствуют об изменении суточного хронотипа с возрастом.

В последние годы достигнут значительный прогресс в понимании биологии и функционального значения соматостатиновых рецепторов (рССТ) в различных опухолях человека. Наличие функцио­нальных рССТ в опухолях имеет клиническое зна­чение, включающее в себя возможность, во-пер­вых, контролировать гормональную гиперсекре­цию и соответствующую клиническую симптома­тику с помощью лечения аналогами соматостатина (ССТ); во-вторых, проводить ССТ-сцинтиграфию, позволяющую in vivo устанавливать ССТ-позитивные опухоли и их метастазы, и, в-третьих, осуще­ствлять рССТ-целевую радиотерапию, используя меченные радиоактивными изотопами аналоги ССТ.

Липиды плазмы крови представлены в основ­ном холестерином (ХС) и триглицеридами (ТГ). ХС имеет сложное гетероциклическое стероидное ядро и выполняет следующие физиологические функции. Во-первых, он является пластическим материалом, так как представляет собой обязатель­ный структурный компонент любых клеточных мембран, обеспечивающий их стабильность. Во- вторых, из ХС в печени синтезируются желчные кислоты, которые необходимы для эмульгации и абсорбции жиров в тонкой кишке. В-третьих, ХС является предшественником стероидных гормонов коры надпочечников (гидрокортизона и альдостерона), а также половых гормонов (эстрогенов, ан­дрогенов).